(1-я Царств 28-30)
Испытание воли командира.
В то время, когда Давид находился в добровольном изгнании, скрываясь от царя Саула, который хотел убить его, он и его 600 человек были вынуждены жить в стране филистимлянского царя Анхуса, врага Израиля, с которым Давид подружился.
Поскольку Анхус знал, что Саул был врагом Давида, царь хвастался: “Он опротивел народу своему Израилю и будет слугою моим вовек”.
Анхус дал Давиду и его людям небольшой город Секелаг, где они и поселились. Наконец-то после долгих скитаний они нашли приют. Они обосновались в этом городе, который вскоре начал процветать.
Скоро разразилась новая война между филистимлянами и израильтянами. Это была плохая новость для Давида, так как царь Анхус ожидал, что Давид и его люди будут сражаться с израильтянами.
Но как мог Давид сражаться против своего народа, против своих братьев? Несомненно, это было еще одно испытание веры Давида. Но Господь знал об их положении и мог найти выход там, где его, казалось, не было.
Когда филистимляне готовились к наступлению, и “князья Филистимлянские шли с сотнями и тысячами, Давид же и люди его шли позади с Анхусом”, князья заметили их и спросили: “Это что за Евреи?”
Анхус сказал князьям, чтобы они не волновались, потому что Давид и его люди уже давно жили у него и он не нашел в них ничего худого.
Однако князья и слышать не хотели о том, чтобы евреи сражались в их рядах против Израиля. С негодованием они сказали Анхусу: “Отпусти ты этого человека, чтоб он не шел с нами на войну и не сделался противником нашим на войне”.
Анхусу пришлось согласиться с ними. Он позвал Давида и сказал ему, чтобы он возвращался в Секелаг. “Будь уверен, что в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий, – сказал царь. – Итак, встань утром, ты и рабы господина твоего, которые пришли с тобою; и встаньте поутру, и, когда светло будет, идите”.
Давид шел на войну вместе с царем Анхусом, не зная, что делать, но поскольку он верил Богу, Бог помог ему.
Однако Давиду предстояло еще более тяжелое испытание.
Отважный спаситель.
Давид со своими людьми возвратились домой. Однако, подойдя к Секелагу, они с ужасом увидели, что город сожжен.
Амаликитяне напали на город, когда воины отсутствовали, и увели всех женщин и детей и весь скот, все имущество.
Это было страшным ударом, которого они не ожидали.
“И поднял Давид народ, бывший с ним, вопль, и плакали, доколе не стало в них силы плакать”.
Но люди были не только опечалены, они также разгневались. Некоторые подговаривали побить его камнями, “ибо скорбел душою весь народ, каждый о сыновьях своих и дочерях своих”.
Давид не только лишился семьи, которая теперь была в руках врагов, но и его собственные воины были на грани бунта.
“Но Давид укрепился надеждою на Господа”. И опять Бог был его лучшим другом и опорой в беде. Он начал молиться: “Когда я в страхе, на Тебя я уповаю. В Боге восхвалю я слово Его; на Бога уповаю, не боюсь; что сделает мне плоть?” (Псалом 55:4,5).
Окруженный обугленными руинами города, он обратился к Богу: “Преследовать ли мне это полчище, и догоню ли я их?”
И Господь ответил: “Преследуй, догонишь и отнимешь”.
Давид и его воины, вдохновленные, вероятно, верой своего командира, погнались за амаликитянами. Они так быстро преследовали противника, что, когда подошли к потоку Восор, 200 человек были настолько утомленными, что не могли идти дальше. Они остались около потока, а другие поспешили вперед.
А потом они сбились с пути.
Однако они набрели на умиравшего в поле египтянина. Он уже давно ничего не ел, и они дали ему фиников и изюму. Скоро он уже смог говорить. Он оказался рабом одного амаликитянина, из тех, кто сжег Секелаг. На обратном пути он заболел, и его хозяин бросил его.
Получив от Давида обещание, что он не убьет его и не вернет его хозяину, египтянин указал Давиду, куда направились амаликитяне, и 400 воинов продолжили преследование.
К вечеру они настигли врага, и увидели: “Амаликитяне, рассыпавшись по всей той стране, едят и пьют и празднуют по причине великой добычи, которую они взяли из земли Филистимской и из земли Иудейской”.
Среди пьяных солдат они увидели своих жен и детей, некоторые из которых были связанными или в оковах.
Давид подал сигнал к атаке, и 400 воинов внезапно бросились спасать своих родных. С яростью поражали они амаликитян “от сумерек до вечера другого дня”.
Как, наверно, кричали от радости дети, увидев своих отцов: “Мама, смотри, папа пришел спасти нас!”
Когда битва закончилась, мужья и жены, братья и сестры бросились друг к другу в объятия.
Как и обещал Господь, Давид вернул все утраченное, захватив, кроме того, добычу у противника.
Кажется пусть непосильным
Время суровых невзгод –
Верю я: Тот, Кто Всесилен,
Мне на подмогу придет!
Справедливость для каждого воина.
Какое-то время все наслаждались счастьем, но вдруг возник большой спор. Некоторые из воинов, сражавшихся с Давидом, стали говорить, что те, кто оставались, не имеют право на добычу, “пусть каждый возьмет только свою жену и детей”.
Но Давид не согласился с ними: “Не делайте так, братья мои, после того, как Господь дал нам это. Какова часть ходившим на войну, такова часть должна быть и оставшимся при обозе; на всех должно разделить”.
“Так было с этого времени и после; – и поставил он это в закон и в правило для Израиля до сего дня”.
Как он любил и понимал своих людей. Он знал, что оставшиеся, хотя они и были утомлены, тем не менее играли важную роль, прикрывая тыл, в то время как другие одерживали победу. Мудрые решения, вроде этого, подтверждали, что будущий царь Израиля был Божьим человеком.
Бог превратил Давида, грешника, в то, чем он ранее не был. Это почти то же самое, что играть роль. Когда Бог дал вам роль и вы играете ее с Божественным вдохновением, то сила Духа Божьего может превратить вас в подлинное творение Божье.
Copyright © 1998 by The Family