Уж год приближался к златому концу.
Два друга спешили к соседа крыльцу
И видят: его магазинчик простой
Украшен бантами и хвоей лесной.
А Конрад с сияющим видом сидит,
И вот что друзьям он своим говорит:
“Когда на рассвете петух прокричал,
И мрак постепенно назад отступал,
Вдруг в этот момент мне явился во сне
Господь. Он сказал, будет в гости ко мне.
Поэтому я, не присев отдохнуть,
Ветвями украсил свой дом хоть чуть-чуть.
На стол я накрыл и воды вскипятил,
Над входом серебряный дождь распустил
И жду появления Господа здесь,
Чтоб мог к Его лику я очи возвесть”.
Друзья распрощались, а Конрад остался
И днем ожидания всласть наслаждался.
Родные его в мир иной отошли,
И праздники радости в дом не несли.
Но он знал, коль Господь к нему в гости заглянет,
То тогда Рождество это радостным станет.
Конрад ждал и, дыханье в груди затаив,
При шорохе каждом бросался к двери.
Он Господа встретить хотел на крыльце
И радость увидеть на светлом лице.
Вдруг услышал шаги. И рванувшись к двери,
В изумлении брови он поднял свои…
Обнаружив бродягу на снежном дворе,
В старых туфлях, а куртка – дыра на дыре.
Сердце Конрада дрогнуло. Дверь распахнув,
Он сказал: “Ты устал, должен ты отдохнуть.
Я ботинки тебе отыщу потеплей
И куртку – получше и попрочней”.
Вскоре ушел мужичок обогретый,
Ветер проворно замел его след.
А Конрад остался, гадая в тревоге,
Что гостя его задержало в дороге.
Услышал он стук и рванулся к двери,
И вновь удивился, ее отворив,
Увидев старуху с вязанкою дров.
Просила она дать на время ей кров.
Она лишь минуточку здесь отдохнет.
В смущении Конрад – Гость вот-вот подойдет.
Но она умоляла: “Позволь в Рождество
Мне в уюте жилища побыть твоего”.
И Конрад согрел ей бульона в кружке
И за стол усадил больную старушку.
Посидев и согревшись, старуха ушла,
А Конрада снова тоска взяла.
Было поздно, Господь опоздает, быть может.
И Конрад опять ожиданье продолжил.
В тишине вдруг услышал он плач за дверью:
“Помогите мне, кто-нибудь! Где я? Где я?”
Огорченье его обуяло опять,
Но он встал и отправился дверь открывать.
Девочка там одиноко стояла,
Она от семьи в суматохе отстала,
А Конраду тяжесть на сердце спустилась,
Но сердце дитя подвести не решилось.
Пригласив ее в дом, он ей слезы утер
И страхов ее успокоил костер.
За руку взял и отвел к ней домой,
Но как только вернулся он в домик свой,
То понял – Господь в эту ночь не придет,
Рождество завершило свой снежный полет.
Конрад встал на колени и в молитве воззвал:
“О Господь, почему Ты ко мне опоздал?
Почему не взошел на мое Ты крыльцо
И не дал мне увидеть Твое лицо?”
Вдруг в молчании ночи он Голос услышал:
“Огорчаться не нужно, – Он молвил свыше, –
Я сдержал Свое слово, к тебе приходил Я.
Тень Моя три раза твой дом посетила.
Это Я был бродягой, замерзшим продрогой,
Это Я был старухой на снежном пороге,
Это Я был девчушкой, потерявшей дорогу”.